Лобачевский
Николай Иванович

Николай Иванович Лобачевский родился в 1792 г. в Нижнем Новгороде. Когда мальчику было девять лет, семья переехала в Казань. Здесь Николая определили в гимназию "на казённый счёт".

В 1807 г. 14-летний Николай Лобачевский стал студентом Казанского университета, который открылся лишь двумя годами ранее. Там преподавали очень хорошие математики, среди них - профессор Мартин Фёдорович (Иоганн Мартин Кристиан) Бартельс, близко знакомый с самим Гауссом. Преподаватели выделяли на курсе двух студентов: Ивана Симонова (впоследствии он стал профессором Казанского университета) и Николая Лобачевского. В отзыве декана, представленном в 1812 г., говорилось: "Хотя Симонов хорошо осведомлён в математических науках, однако Лобачевский превосходит, особенно в вопросах тонких". Декан университета считал, что Лобачевский "в будущем не сможет остаться непрославленным".

Карьера Лобачевского развивалась стремительно. В 1814 г. по рекомендации Бартельса его утвердили адъюнктом (помощником профессора), а через два года, в возрасте 23 лет, выбрали экстраординарным профессором (соответствует должности доцента). В 1822 г. Лобачевский стал ординарным профессором.

Список курсов, которые он прочитал в первые 10-12 лет своей педагогической деятельности, содержит более десятка наименований.

Это теория чисел (по Гауссу), плоская и сферическая тригонометрия, аналитическая и начертательная геометрия, астрономия, дифференциальное и интегральное исчисление (физика, статика и динамика и др. Как видим, молодой профессор читал лекции не только по различным областям математики, но и по физике и астрономии. Он был очень прилежным лектором.

Однажды в Казанский университет пришла инструкция, утверждённая императором Александром I "Профессор теоретической и опытной физики обязан во все протяжение курс своего указывать на премудрость Божию и ограниченность наших чувств и орудий для познания непрестанно окружающих нас чудес. Вряд ли Лобачевский, который читал в то время курс "Теоретическая и практическая физика", следовал этому предписанию. К тому времени он уже три года, начиная 1817-го, работал над одной из труднейших проблем - доказательством пятого постулата Евклида о параллельных прямых. На лекциях он рассказывал студентам о попытках доказать, что через точку вне прямой можно провести единственную прямую, параллельную ей. Многие известные математики исследовали проблему пятого постулата, но во все времена немало было амбициозных невежд, которые хватались за эту задачу только потому, что ее формулировка была доступна каждому. Лобачевский придавал ей особое значение. Он писал, что задача о параллельных представляет собой "трудность, до сих пор непобедимую, но между тем заключающую в себе истины ощутительные, вне всякого сомнения, и столь важные для целей науки, что никак не могут быть обойдены".

Вначале Лобачевский поступал как и большинство других математиков, т. е. искал доказательство от противного. Таким путем он вывел множество утверждений, некоторые из них выглядели, мягко говоря, странно, но искомого противоречия так и не получилось В 1823 г. он пришел к мысли о недоказуемости пятого постулата и о возможности новой геометрии. Более того, Лобачевский понял, что эта "воображаемая" геометрия, несмотря на непривычность её содержания, в принципе не может быть опровергнута нашим опытом.

В феврале 1826 г., когда Лобачевский написал первую работу об открытии новой геометрии и передал ее нескольким профессорам университета, ответа от коллег не последовало. А сама работа вскоре была утеряна.

В 1829 г. журнал "Казанский вестник" опубликовал сочинение Лобачевского о неевклидовой геометрии. В отзыве на него известный математик академик М. В. Остроградский писал: "Автор, по-видимому, задался целью писать таким образом, чтобы его нельзя было понять. Он достиг своей цели: большая часть книги осталась столь же неизвестной для меня, как если бы я никогда не видел ее".

Гений всегда опережает своё время. Через 30-40 лет появятся работы, в которых будет доказано, что геометрия Лобачевского столь же правомерна, как и геометрия Евклида, и ее открытие - важный шаг на пути к пониманию окружающего нас мира. Но в конце 20-х гг. 19 в. Лобачевский оказался в очень сложном положении. Его не понимали и даже осуждали лучшие математики того времени, коллеги давали насмешливые, а порой оскорбительные отзывы о его работе. Это было настоящее испытание характера ученого. Лобачевский с честью его выдержал. За первой большой статьей последовали новые работы на ту же тему. В этом он решительно отличался от другого первооткрывателя неевклидовой геометрии - Гаусса. "Король математиков" около 30 лет занимался теорией параллельных и пришёл к выводу о правомерности неевклидовой геометрии, но так и не опубликовал свои результаты.

Однако Гаусс сыграл важную роль в единственном прижизненном признании научных заслуг Лобачевского. В 1842 г. Николай Иванович был избран членом-корреспондентом Гёттингенского ученого общества (академии наук). Решение об избрании и диплом подписаны самим Гауссом.

Обратим внимание на ответ Лобачевского Гауссу: "Простите мне, что я так долго колебался с ответом, злополучный пожар города ответствен за это; этот последний расстроил мне здоровье... обременил меня еще массой особых служебных забот". Ученому сообщают об избрании его членом авторитетнейшего научного сообщества, а ему некогда ответить из-за пожара в городе. В письме раскрывается ещё одна сторона личности Лобачевского. действительно, математический талант и необыкновенная страстность в отношении к науке сочетались у него с высоким представлением об общественном долге.

Уже в 25-З0-летнем возрасте Лобачевский заведовал обсерваторией, был деканом математического факультета. Многие годы он возглавлял университетскую библиотеку. Понимая, какую важную роль в образовании играет библиотека, Лобачевский ездил в Петербург, чтобы лично отбирать и закупать книги. Как председатель строительного комитета университета, он руководил строительством новых учебных корпусов.

В 1827 г. Лобачевского избрали ректором Казанского университета. Впоследствии он переизбирался на эту должность шесть раз и оставался ректором в течение 20 лет. На этом посту Лобачевский энергично и компетентно занимался буквально всем: учебной и научной работой, финансами, строительством. Особенно трудно пришлось во время холерной эпидемии 1835 г. и упомянутого пожара 1842 года.

В 1846 г. власти уволили Лобачевского с должности ректора. В январе 1852 г. умер его старший сын. Материальное положение семьи серьезно ухудшилось. Незадолго до смерти Николай Иванович потерял зрение. Последнюю работу "Пангеометрия" (греческая приставка "пан-" означает "все", "всеобщий"), приуроченную к 50-летию Казанского университета, он продиктовал своим студентам будучи уже совсем слепым. Умер Лобачевский в 1856 г.

В 1828 г. по случаю первой годовщины своего ректорства Лобачевский произнес ставшую потом знаменитой речь "О важнейших предметах воспитания". В ней он, в частности, сказал: "Примеры научают лучше, нежели толкования и книги". Жизнь Николая Ивановича Лобачевского сама является замечательным примером служения отечеству и науке.