Происходящее на территории бУкраины все более обретает черты прямого военного противостояния России и Запада, так как последний постоянно наращивает свое вмешательство в конфликт, направляя Киеву не только военную технику, но и людей. К сожалению, значимая часть противостояния несет на себе черты гражданской войны, изначально между Украиной и ЛДНР, а теперь – между бУкраиной и Россией. Гражданские войны имеют свои особенности и требуют специального разбора

В самом начале военных действий, в феврале 2022 года, многие русские военные, заходя на территорию конфликта, испытывали растерянность от того, чтО увидели, с чем столкнулись и как вообще такое оказалось возможным. Чуть позже вопросы стали исчезать, представления из общего советского прошлого и 1990-х померкли перед запечатленными повсеместно свидетельствами многолетнего сознательного и целенаправленного раскручивания в бывшей «братской республике» жесткой русофобии, уже вполне обретшей многие черты образцового нацизма. В период 2014-2021 гг. самая настоящая гражданская война шла между Украиной и ЛДНР, теперь же масштаб её вырос до того, что именуется «Россия против Украины».

Разделение набирает глубину и очевидно усугубляется по мере продолжения конфликта. Скорее всего, точка невозврата пройдена, практически всё, что в сложившейся коллизии не принимается абсолютным большинством нашего общества, теперь ассоциируется с политическим украинством. Это значит, что зачищаться оно будет целиком и полностью.

И, да, на этом примере можно рассмотреть особенности гражданских войн, как бы это ни было болезненно и неприятно.

Гражданские войны

По последствиям и проявлениям жестокости гражданские войны вполне сравнимы с войнами цивилизационными, когда одним из инструментов военных действий становится геноцид, а расчеловечивание и демонизация противника и вовсе воспринимается как норма. В условиях гражданской войны в обществе происходит сильное ослабление / разрушение практически всех традиционных, исторически сложившихся идентичностей, первоочередным становится разделение на «они» и «мы», оно проходит поверх всего. Бывшие единомышленники теперь ненавидят и воспринимают друг друга в качестве смертельных врагов.

Одна из идентичностей при этом становится генерализующей, определяющей, подчиняющей себе все остальные. Ранее второстепенное несовпадение по религиозному, национальному, идеологическому и т. д. признаку вначале выходит на первый план, а потом и сводит на нет влияние всех остальных. Сигнал скорого перехода от мирного противостояния к гражданской войне – когда родственные связи становятся вторичными по отношению к разделяющей, главной идентичности, когда люди принципиально перестают общаться с оппонентами, начинают их проклинать.

Следующий шаг на ухудшение ведёт непосредственно к военным действиям – брат идёт против брата, отец против сына и т.д. Если противоречия не вышли на данный уровень, то эмоциональный накал постепенно снижается, кровные, родственные, дружеские узы пересиливают новое различие, люди учатся договариваться, жить вместе. Важность конфликтной идентичности в обществе заметно проседает. Поэтому так важно не допускать устойчивой и глубокой поляризации общества по какой-либо идентичности, а также и всячески препятствовать разрушению института семьи – естественного, по сути, ограничителя от пагубы гражданских войн.

Формально, раскол происходит по критерию «старое» – «новое», при этом каждая из сторон считает себя носителем правды, а противников –каинитами, предателями, иудами. Первые «стремятся» удержать прежний образ жизни, исходя из апелляции к внешним, формальным критериям и признакам, вторые говорят об эволюции, преемственности и развитии, но настаивают на выборе «своего собственного пути». Несмотря на разные лозунги, обе стороны бьются именно за будущее, сохраняя очень много общего в настоящем и прошлом. При этом они чаще всего парадоксально не представляют, какой будет реальность и последствия победы или проигрыша.

Основные варианты завершения гражданской войны:

• победа одной из сторон, после чего происходит корректировка / смягчение будущей программы действий, частичная амнистия / прощение раскаявшихся и изгнание остальных;
• установление устойчивого баланса, невозможность полной победы – закрепление линии разграничения, распад страны / этнической системы на части, «обмен населением», каждая из сторон пытается строить свой отдельный вариант будущего (пример – раздел Большой Индии по религиозному принципу).

Гражданская война всегда приводит к краткосрочным и среднесрочным потерям, значительному культурному и экономическому упрощению этнической системы, утрате – наряду с потерями ресурсов, территорий, населения – надлежащей сложности. Выигрыш от гражданской войны возможен лишь в долгосрочной перспективе, он даёт возможность концентрации оставшихся ресурсов, энергии и сил для последующего рывка без необходимости трат и борьбы с внутренними противоречиями.

Подобные конфликты сопровождаются вовлечением в противостояние внешних сил, отстаивающих свои интересы и помогающих одной / обеим сторонам. Однако это не превращает войну во внешнюю, в 30-е годы, например, кто только не воевал в Испании, но это никак не повлияло на осознание характера тех событий и отражение его в документах.

Гражданская война без наличия долгосрочной достижимой цели, без понимания необходимого последующего большого проекта / программы кардинальной перестройки всей жизни общества есть изощренное самоубийство. Именно в этом была проблема Белого движения после 1917 года в России – у него не было прорывной долгосрочной цели, и в результате оно уперлось в тупик. Построение капиталистического, республиканского общества было чуждо традициям России, ни о каком возрождении монархии речь уже идти не могла, а между тем попробуйте оценить взгляды крупнейших и самых влиятельных участников данного движения! Нищета и позор, максимум, что предлагалось, – представительская монархия по типу стран Бенилюкса.

С высокой долей вероятности можно поэтому предположить, что в случае победы Белого движения была бы построена олигархическая, латиноамериканская система, без должной индустриализации, с крайне высокой ролью иностранного капитала. Для этого достаточно посмотреть «обязательства», взятые на себя перед интервентами «за помощь». При таких раскладах не обошла бы нас стороной общеевропейская волна фашизации – имперская / сетевая составляющая русской культуры и политической жизни была бы уничтожена окончательно, раз глобальных идей нет, остаётся «кровь и почва», да лучшие практики из Европы... Фактически, победа Красных была единственным продуктивным вариантом сохранения России.

В отличие от многих, в текущем конфликте в США, который всё ближе подходит к гражданской войне, у обеих сторон есть реализуемое и устойчивое будущее (даже если они его не осознают): правоконсервативная «Америка отцов-основателей», переходящая в 6-й уклад (роботизация, аддитивные технологии, замкнутый ядерный цикл и др.) в 2035-2040 гг., и единая леволиберальная «Ибероамерика», мета-государство, способное построить как уклад 5++ (метавселенные), так и 6-й уклад.

Если бы Фининтерн продолжал реализовывать проект «Глобальный мир для избранных» (инклюзивный капитализм, борьба с глобальным потеплением и т.д.), а не интегрировал в свою структуру левых либералов, он был бы обречён в исторической перспективе, но левый крен и Ибероамерика более чем реальны.

Беда Украины 2014-2021 гг. была в том, что ни одна из сторон гражданской войны не имела достижимой, долгосрочной цели в будущем. С одной стороны, национализм, феодализация и сказки про молочные реки и кисельные берега от Запада, который сам погружается в катастрофу. С другой – надежды на Россию, которая придет, заменит киевские власти, после чего тихо уйдёт, а далее произойдет возвращение к многовекторному положению 10-15-летней давности. Происходящее сейчас – разрушение всех вариантов будущего Украины...

И, да, единственная надежда Запада и Украины – предательство элит и/или гражданская война в России. Для последнего реального потенциала нет, ну а своих сторонников в элите они очень красиво засветили и ограничили…

Таким образом, следует признать, что, хотя гражданские войны несут в себе очень болезненные, мучительные и разрушительные процессы, иногда они способны принести выигрыш в долгосрочной перспективе – за счёт снятия противоречий и исчезновения необходимости тратить ресурсы на внутреннюю борьбу. Чаще всего одна из сторон конфликта имеет представление о будущем (и тем самым обладает гораздо большими шансами на успех), а другая старается вернуться в идеализированное прошлое. Но бывают и исключения: когда у обеих сторон нет будущего, тогда страна обречена, как Украина, или когда существовать могут оба варианта. В последнем случае возможны два основных пути: раскол, если можно сформировать территориальное разделение, и полное уничтожение одной из сторон.

Пока конфликт в США происходил между Промышленными элитами и праволиберальными глобалистами, победа первых была логична и, казалось, неизбежна. После объединения правых либералов с левыми и выхода на построение Ибероамерики однозначность исчезла, так как реализуемыми стали оба варианта.

Ментальная составляющая

В ходе гражданских войн происходит поляризация и углубление практически всех имевшихся ранее в едином обществе / этнической системе противоречий. Стороны стремятся максимально демонизировать противника, приписывая ему все возможные негативные и/или неприемлемые черты, параллельно стремясь избавиться от них у себя. «Эльфы» и «орки» согласны на сепарацию, но приписывают все положительные качества себе. Если одна из сторон утверждает, что является поборником демократии, либерализма и современных европейских ценностей, то всё консервативное и традиционное подвергается хуле, очерняется и изгоняется. Яркий пример – отношение к нацизму и преступлениям Третьего Рейха.

В попытках стать частью / понравиться Западу киевский режим все дальше уходит от собственных патриархальных традиций, отрываясь от корней, культивируя перверсии и извращения как «лучшие» практики. Добавим к этому зеркальный процесс со стороны русских, когда на контрасте происходит медленная, но усиливающаяся зачистка ментального поля от либерального влияния – и получается очень интересный вариант поляризации, разделения.

Чем дольше длится противостояние, тем глубже изменяется внутренняя культура сторон как следствие противопоставления тех, кто «они», и тех, кто «мы». Если одна сторона начинает защищать что-то, другая с большой вероятностью будет с этим бороться как с чуждым влиянием. Этим можно и нужно пользоваться, меняя себя и подталкивая противника к нужным изменениям. Подобные действия являются инструментом ментальной / психоисторической войны, когда противник идёт к своим целям, не ведая, что реализует ваши планы.

Использование данного приема, конечно, несёт риски. Если гражданская война заканчивается перемирием и разделением, то глубина раскола облегчает процессы этногенеза и формирования двух этнических систем, что является проигрышем в долгосрочной перспективе. Если одна из сторон побеждает, то она получает карт-бланш на полную зачистку ментального поля от всего, что ассоциируется с идеями проигравшего противника. Всё плохое уже так сильно перемешалось, что выделить из этого мрака хорошее уже не получится.

Любое приобретение, как известно, есть потеря, а потеря – приобретение. Поразмышляем над ситуацией в свете этой максимы. В случае быстрой победы России весной 2022 года украинство / антирусскость осталось бы неприкасаемой проблемой «братского народа». Власти пытались бы заигрывать с ним, считаться с его мнением, стремились сгладить напряженность, закладывая тем самым новые средне- и долгосрочные проблемы. Зато сейчас есть стойкое ощущение: точка невозврата в гражданском противостоянии пройдена, победа России повлечёт последующее искоренение украинства во всех его проявлениях.

Власти России смогут лишь смягчить и сделать исключения, но общий тренд и долгосрочный запрос общества сформирован жёстко. Очищение от всей либеральной и нацистской грязи – ну а кто же виноват, что «хороших», незамаранных украинцев практически не осталось! Основной путь – долгосрочный раздел на несколько диалектов и субэтносов в составе русского народа, недовольные пусть уезжают на Запад. Собственно, только это будет победой в одной из важных битв ментальной / психоисторической войны, развязанной против нас, радует, что другие варианты закрываются…

И, да, в обычных, негражданских войнах обе стороны борются за одни и те же лозунги («эльфы» с обеих сторон), необходимость в противопоставлении отсутствует, все и так ясно – язык, культура, религия, внешний вид и т.д. ясно делят на «они» и «мы»…

Таким образом, в отличие от обычных войн, где внешние различия (фенотип, обычаи, язык, религия и др.) между сторонами очевидны всем участникам, что облегчает распознавание «свой-чужой», в гражданских войнах разделение не столь заметно. В качестве критериев определения «они» и «мы» используются ранее второстепенные факторы, запускаются процессы углубления раскола, появляется естественное желание найти у оппонентов как можно больше негативных черт. В результате общество делится на две части, большое количество ранее непринципиальных и допустимых качеств становится неприемлемым для одних и вполне терпимым и даже желательным для других.

Если гражданская война не заканчивается победой одной из сторон, происходит усиление процессов этногенеза, формирования новых этнических систем, в ином случае победитель получает карт-бланш на зачистку ментального поля от качеств и черт, ставших частью образа оппонентов, хотя раньше они были вполне допустимы для всех.

Преступления коллаборантов

Текущее противостояние на территории бУкраины, несмотря на то, что идёт оно между Россией и Западом, на уровне прямых вооруженных действий является гражданской войной внутри одной этнической системы, разделенной во многом искусственно. Подобные войны не заканчиваются после завершения боевых действий, линия раздела проходит не только между людьми, но и внутри каждого человека. Всегда можно найти эпизоды и поступки разного цвета, демагогические оправдания и обоснования для каждой из сторон, но после окончания прямого противостояния сомнения уходят, а позиция победителя становится исторически верной и правильной.

Если представители проигравшей стороны живут среди победителей, вынужденные постоянно общаться, смешиваться с ними и сосуществовать, то процессы сближения идут в разы быстрее. Именно поэтому невозможность быстро восстановить инфраструктуру и населенные пункты вернувшихся в состав России территорий, поощряющая для побежденных возможность переезда в другие российские регионы, в долгосрочной перспективе станет благом. Небольшая доля сельского населения и бегство несогласных на Запад будут только способствовать этому.

Непримиримые проигравшие будут вынуждены бежать, оставшиеся полностью перейдут на сторону победителей, раскаявшись и виня в своих действиях, поступках и бедах проигравших в логике – «Это не я, или меня подставили». Даже самые активные глашатаи украинства, играя на наивности и юношеском идеализме слушателей, начнут убеждать, что их обманули.

Отдельные реликты и «пузыри» от пожизненно майданутых приверженцев проигравшей стороны будут всплывать и лопаться годами, но это пойдет им только во вред, так как позволит выявлять наиболее активных. Точно так же, как это происходило на Украине в 2014-2022 гг. в отношении русских, не согласных с нацификацией общества. По итогу военных действий процесс пойдёт в обратном направлении, благо даже выявлять активных сторонников не надо – все проявились, и кто чего стоит давно всем ясно.

Часто звучит вопрос: «Как мы в будущем сможем жить рядом с украинцами после всего ныне происходящего?». Ответ предельно прост: во-первых, большая часть оставшихся украинцев довольно быстро станет русскими, тем же способом, как «исчезли» 70% русских по культуре и языку, что были на Украине 30 лет назад. Многие вспомнят, что их бабушки / дедушки были записаны русскими, воевали с нацистами в Великую Отечественную и т.д. Вот увидите, сколько будет рассказов от «хатаскрайников», как они вынуждены были жить под оккупацией Запада после переворота 2014 года. Во-вторых, все жертвы военных действий станут виной и преступлением западных коллаборантов в Киеве, захвативших в результате переворота власть в 2014 году – как это было во Франции и других странах Европы после падения Третьего Рейха.

И, да, попытки либералов-государственников опять начинать разговоры про «другую», «хорошую» Украину лишь показывают, насколько далеки они от народа и реальности. Новороссия и Дикие земли будут, Украина – нет…

Таким образом, историю пишут победители, виновными оказываются проигравшие, благо материалов, подтверждающих насильственный и неправомерный «призыв» и брошенных без подготовки мобилизованных будет много. Погибших не вернёшь, но много проще будет обвинить в своих бедах киевский режим и Запад, чем жить в постоянной фронде и ненависти к новым властям. Для большей части простого населения встроиться в новую жизнь окажется вовсе не сложно, ведь внешние отличия внутри народа фактически отсутствуют.

Резюме

Напряжение внутри общества и его перманентная поляризация по различным вопросам являются нормальным и распространенным явлением. Очень редко, однако, противоречия эти достигают такого накала, что проблемная идентичность становится более значима, чем кровные родственные связи. Подобный раскол на уровне государства, когда буквально брат идёт на брата, приводит к гражданским войнам. У каждой из сторон в таких войнах есть свое собственное представление о единственно правильном будущем, при этом не важно, реализуем данный вариант или нет.

Чаще всего, правда, лишь одна из сторон имеет конструктивные и реализуемые планы и цель, отчего получает преимущество. В текущем конфликте в США между сторонниками «Америки отцов-основателей» и Кластера транснациональных корпораций потенциал построения будущего имеется у обеих сторон, что вообще-то бывает крайне редко. Случаются и обратные ситуации, когда варианты отсутствуют с обеих сторон, – противостояние Украины и ЛДНР в 2014-2021 гг.

В отличие от обычных войн, в рамках гражданского конфликта разделение проходит внутри ранее единого общества, ключевая идентичность, по которой происходит разлад, далеко не всегда понятна и видима. В ходе гражданского противостояния происходит поляризация, всё негативное для одной стороны начинает не просто приписываться оппоненту, но и приниматься им. Сепарация углубляется, необратимо раскалывая общество.

Победа одной из сторон ведет к зачистке не только носителей противоположной идентичности, но и удалению из общества большей части ассоциируемых с проигравшими черт и качеств, несмотря на то что ранее это было приемлемо для всех. Еще одной особенностью гражданских войн является возможность для простого населения практически безболезненно присоединиться к победителю, благо во всех бедах можно обвинить проигравшую сторону, даже будучи в прошлом ее активным сторонником – ведь никто не застрахован от заблуждений и обмана, особенно, когда сам хочет в это поверить.

И, да, судя по всему, точка невозврата для украинства пройдена, через несколько лет мало что от него останется, включая, кажется, и язык, уж очень плотно все это убожество слилось с нацизмом…