Война и способы достижения победы в ней


Война и способы достижения победы в ней

Война — это не только то, когда армии сталкиваются в бою на полях сражений, но и достижение победы без применения оружия

👁547
«Врага понимать надо. Всякое действие его, всякое передвижение для тебя яснее ясного быть должно. Только тогда ты за него думать начнешь, когда сообразишь, как сам он думает. Война — это ведь не просто кто кого перестреляет. Война — это кто кого передумает. Устав для этого и создан, чтобы голову тебе освободить, чтоб ты вдаль думать мог, на ту сторону, за противника».
Комендант 171-го разъезда, старшина Васков Федот Евграфович, в 1942 году — 32 года, образование 4 класса школы — центральный персонаж книги Бориса Васильева «А зори здесь тихие» и одноимённого двухсерийного художественного фильма, снятого в 1972 году режиссёром Станиславом Ростоцким.

В 1991 году рухнул Советский Союз, а его «непобедимая и легендарная армия» без единого выстрела была полностью разгромлена. От СССР-России были отторгнуты территории, на которых были созданы национальные «сувенирные» государства. СССР-Россию и новообразованные на её отторгнутой территории «сувенирные государства» стали беззастенчиво грабить иностранные хищники, при этом, и в России и за рубежом, это объяснялось тем, что Россия должна выплатить контрибуцию за своё «коммунистическое прошлое». Но контрибуцию платят побеждённые победителю, и тот факт, что с России эту контрибуцию востребовали, был объяснён тем, что СССР-Россия проиграла «холодную» войну.

Таким образом, мiру было явлено то, что война — это не только, когда армии сталкиваются в бою на полях сражений, но и нечто иное, что позволяет разбить противника и принудить его исполнять волю победителя, т.е. достичь тех же целей по завоеванию страны, которые ставятся в случае военного вторжения, но без прямого использования армии.

Что же отличает обычную войну, когда армии сражаются на поле боя, от других видов войн, если эти другие войны причиняют некомбатантам такой же вред, как и обычная война?

По теории войны написано огромное множество книг. Но практически все они описывают узкий аспект войны, сформулированный выдающимся военным теоретиком К. Клаузевицем в его знаменитом трактате «О войне»:

«Война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю.

Насилие использует изобретения искусств и открытия наук, чтобы противостоять насилию же. Незаметные, едва достойные упоминания ограничения, которые оно само на себя налагает в виде обычаев международного права, сопровождают насилие, не ослабляя в действительности его эффекта.

Таким образом, физическое насилие (ибо морального насилия вне понятий о государстве и законе не существует) является средством, а целью будет — навязать противнику нашу волю. Для вернейшего достижения этой цели мы должны обезоружить врага, лишить его возможности сопротивляться.

Понятие цели собственно военных действий и сводится к последнему. Оно заслоняет цель, с которой ведётся война, и до известной степени вытесняет еѐ, как нечто непосредственно к самой войне не относящееся».

По сути К. Клаузевиц сводит войну только лишь к боевому противоборству, а его развёрнутую теоретическую мысль гораздо прямее, точнее и афористичнее изложил один из героев романа А. Дюма «Три мушкетёра» Портос, который на вопрос о причинах его предстоящей дуэли с д’Артаньяном ответил: «Я дерусь, потому что дерусь!».

Т.е. важна сама драка, а не причины, по которым эта драка возможна, обстоятельства, предшествующие драке, и ситуация, в которой драка должна состояться. Игнорирование вышеперечисленных факторов ведёт к тому, что драка может не состояться вообще, состояться не так, как планировалось, или же привести к тому, что бывшие противники станут союзниками в другой драке против общего врага.

К. Клаузевиц и последовавшие за ним военные теоретики сосредоточились именно на «драке», игнорируя практически всё, что сопровождает эту «драку», и именно об этом определение войны К. Клаузевица, данное в работе «О войне»:

«Помимо этого фактического различия между типами войн, надлежит точно и определенно установить еще практически столь же необходимую точку зрения, что война есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами

<…>

24. Война есть продолжение политики, только иными средствами

Война — не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами. То специфическое, что присуще войне, относится лишь к природе применяемых ею средств. Военное искусство вообще и полководец в каждом отдельном случае вправе требовать, чтобы направление и намерения политики не вступали в противоречие с этими средствами. Такое притязание конечно немаловажно, но, как бы сильно в отдельных случаях оно ни влияло на политические задания, все же это воздействие должно мыслиться лишь как видоизменяющее их, ибо политическая задача является целью, война же только средство, и никогда нельзя мыслить средство без цели».

В развитие этого тот же К. Клаузевиц также утверждает:

«Иногда политическая цель может совпасть с военной, например, завоевание известных областей. Порою политическая цель не будет пригодна служить оригиналом, с которого можно сколоть цель военных действий.

Тогда в качестве последней должно быть выдвинуто нечто, могущее считаться эквивалентным намеченной политической цели и пригодным для обмена на нее при заключении мира.

<…>

25. Виды войны

Чем грандиознее и сильнее мотивы войны, тем они больше охватывают все бытие народов, чем сильнее натянутость отношений, предшествовавших войне, тем больше война приблизится к своей абстрактной форме. Весь вопрос сводится к тому, чтобы сокрушить врага; военная цель и политическая цель совпадут, и сама война представится нам чисто военной, менее политической. Чем слабее мотивы войны и напряжение, тем меньше естественное направление военного элемента (насилия) будет совпадать с линией, которая диктуется политикой, и следовательно тем значительнее война будет отклоняться от своего естественного направления. Чем сильнее политическая цель разойдется с целью идеальной войны, тем больше кажется, что война становится политической».

Т.е. К. Клаузевиц стоит на позиции, что политика вторична по отношению к войне, а не наоборот. Теоретизируя собственно о ведении войны, К. Клаузевиц не видит, что именно политика определяет ведение войны и еѐ цели, что в одной и той же войне государство может изменить сторону, на которой участвует, если меняются политические цели у этого государства. Так, например, в ходе Второй Мiровой войны Румыния и Финляндия вступили в войну на стороне III Рейха против СССР, а заканчивали войну, воюя на стороне СССР против III Рейха.

Как военный союзник Румыния была не подспорьем, а обузой, о чѐм очень красочно излагает исторический анекдот об участии Румынии в Первой Мiровой войне. Согласно историческому анекдоту, кайзер Германии Вильгельм II, обсуждая с начальником Полевого Генерального штаба Х. фон Мольтке Младшим6 возможный план участия Германии в будущей Первой Мiровой войне, поинтересовался тем, как изменится положение на фронтах будущей войны в случае вступления в войну Румынии на той или иной стороне. Мольтке ответил:

«Нам всё равно, Ваше Величество, на чьей стороне вступит в войну Румыния. Если на нашей — потребуются 10 дивизий, чтобы спасти еѐ от разгрома. Если против нас — понадобятся те же 10 дивизий, чтобы её разгромить».

Румыния была обузой для русской армии в Первой Мiровой войне, и во Второй Мiровой войне она в военном плане только создала дополнительные проблемы для СССР. Но, лишившись военной победы на Румынией, СССР достиг огромного успеха в проведении своей глобальной политики, поскольку политический эффект в мiре от смены Румынией политического курса и вхождения в союзнические отношения с СССР был огромным и изменил как общемiровую политическую ситуацию в сторону большей симпатии к СССР, так и настроение в элитах стран гитлеровской коалиции, показав им возможность выхода из союза с III Рейхом и налаживания диалога с СССР.

Что касается Финляндии, то это абсолютно проектно-конструкторское государство — проект надгосударственного управления, начатый в 1807 году с заключения Тильзитского мира между Россией и Францией. Финны до включения в состав России не имели своего государства и даже государственности. На Финляндии отрабатывался механизм целенаправленного создания государств на основе народов, прежде своего государства не имевших. Этот проект создания Финляндии являлся натурным экспериментом для последующего расчленения России на мелкие национальные государства — процесс, который был запущен Февральской революцией в России.

Проект расчленения России более ста лет готовила царская администрация, запустила его действие «элитарная» тусовка, с энтузиазмом выступившая в роли актёров и массовки в кровавом спектакле «Февральская революция», поставленном в России, а, когда маховик расчленения России на национальные государства был запущен на полный ход, в преступлении расчленения России обвинили большевиков, которые взяли уже почти умершую Россию и не только возродили еѐ к жизни, но вывели еѐ на международную арену в качестве субъекта глобального управления, сознательно проводящего в жизнь собственную концепцию управления. Вот за то, что большевики спасли Россию и возвысили еѐ над всем мiром, надгосударственное управление ненавидит большевиков и приказало ненавидеть их своим холуям в России.

В войну с СССР Финляндию в ходе Второй Мiровой войны втянул её п-резидент (19 декабря 1940 года — 04 августа 1944 года) Ристо Хейкки Рюти. И хотя в начальный период войны финской армии удалось добиться некоторых успехов в наступлении на СССР, но довольно быстро война стала позиционной.

В начале января 1942 года СССР в инициативном порядке попытался через Швецию установить контакт с Финляндией для проведения переговоров. Однако Финляндия отклонила это предложение — финским фашистам и союзникам III Рейха казалось, что победа над СССР не за горами, ну уж, как минимум, гарантирован захват немецко-финскими войсками Ленинграда. Но к 1943 году стало ясно, что ни победы над СССР, ни захвата Ленинграда немецко-финской армии не добиться, а вот разгром Финляндии просматривался уже ясно.

03 февраля 1943 года главнокомандующий финской армии К. Маннергейм провёл совещание, на котором было принято решение начать мероприятия по заключению сепаратного мира и выходу Финляндии из войны. В совещании участвовал и п-резидент Финляндии Р. Рюти, который стоял на позиции, сформулированной им ещѐ в начале советско-финской войны 1939–1940 гг.: «Мы будем сражаться до конца и даже после конца».

20 марта 1943 года уже правительство США обратилось к Финляндии с предложением себя в качестве посредника по организации советско-финских переговоров. Предложение США также было отвергнуто, несмотря на то, что собственно в Финляндии в это время уже господствовали пораженческие настроения — все видели необходимость срочного заключения мира с СССР.

В середине ноября 1943 года финское правительство согласилось на заключение мира с СССР, но на условиях того, что СССР признает себя побеждённой страной, уступит все территории, на которые претендует Финляндия, а также выплатит финской стороне контрибуцию. В СССР поняли, что «пациент серьѐзно болен и явно бредит», решено было подождать, пока финское руководство придѐт в чувство, а пока провести курс интенсивной «терапии» силами советских войск.

Ждать пришлось недолго. В конце января 1944 года Финляндия направила в Швецию своего посланника для проведения неофициальных переговоров с СССР. Однако, Финляндия всё ещё не отошла от своей «болезни» и начала выдвигать свои условия — переговоры прервались, даже толком не начавшись. А уже 17 марта 1944 года Финляндия запросила через Швецию, чтобы СССР предъявил Финляндии свои условия заключения мира.

20 марта 1944 года советские условия были переданы финской стороне. Финляндию припекало вовсю, и потому уже 25 марта финская делегация на шведском самолёте прибыла в Москву для ведения переговоров. 01 апреля 1944 года делегация вернулась в Финляндию, а 18 апреля финское правительство заявило о неприемлемости советских условий.

Советскому Союзу оставалось ждать, когда «терапия», которую проводили советские войска в отношении Финляндии, приведёт «пациента» в чувство. Уже к концу апреля 1944 года положение финских войск на суше, на море и в воздухе было безнадёжным, но финское правительство не спешило признавать реальность, надеясь, что летом СССР не будет проводить наступательных операций. Но финнов ждало горькое разочарование — в результате проведения советскими войсками Выборгско-Петрозаводской операции (10 июня — 09 августа 1944 года) финская армия была полностью разбита, а проектно-конструкторское государство Финляндия оказалось на грани краха.

Едва наступление советских войск началось, неизбежность военного разгрома Финляндии стала очевидной даже для самых упёртых. Как и в случае с Румынией, надгосударственное управление приняло срочные меры по спасению своего антирусского проекта.

21 июня 1944 года Финляндия через Швецию предложила СССР рассмотреть условия перемирия.

22 июня 1944 года СССР ответил, что для Финляндии возможна лишь сдача безо всяких условий.

В тот же день в Хельсинки министр иностранных дел (04 февраля 1938 года — 30 апреля 1945 года) III Рейха Иоахим фон Риббентроп заключил с п-резидентом Р. Рюти соглашение о том, что Финляндия не станет вести сепаратные переговоры о мире.

04 августа 1944 года вместо спешно ушедшего в отставку п-резидента Р. Рюти президентом Финляндии был избран главнокомандующий финской армии фельдмаршал Карл Густав Эмиль Маннергейм.

25 августа 1944 года правительство Финляндии обратилось через Швецию к СССР с просьбой начать мирные переговоры. 03 сентября премьер-министр Финляндии Антти Хакцелль выступил по радио с обращением к финскому населению о решении правительства начать переговоры с СССР о выходе Финляндии из войны. А уже в ночь на 04 сентября 1944 года по радио было оглашено заявление правительства Финляндии о принятии всех советских условий для заключения мира и выхода из войны. Одновременно Главное командование финской армии объявило о прекращении военных действий против СССР по всему фронту с 08 часов 04 сентября 1944 года.

В своих «Мемуарах» (описывая события Второй мировой войны) К. Маннергейм указывает, что боевые действия финских войск были обусловлены экономическими причинами (желание получить продовольствие) и политическими (желание сохранить Германию в качестве союзника). Однако, политические интересы Финляндии и III Рейха были разными: Финляндии надо уклониться от ведения боевых действий, а III Рейху нужны боевые действия Финляндии против СССР, хотя бы и демонстративные, чтобы на этой основе можно было выстроить отношения с другими государствами мiра и проводить пропагандистскую кампанию по идеологическому обоснованию вторжения в СССР. При этом К. Маннергейм прямо указал, что добившись от III Рейха удовлетворения своих политических и экономических интересов, Финляндия не приняла участия в военной операции.

19 сентября 1944 года в Москве было подписано «Соглашение о перемирии между СССР, Великобританией, с одной стороны, и Финляндией — с другой».

По одному из пунктов этого договора Финляндия брала на себя обязательство вступить в войну против III Рейха. Это обязательство было выполнено, а война Финляндии против своих бывших немецких союзников получила название по месту ведения боевых действий — северной финской провинции Лапландия — Лапландская война.

Урок, который в ходе Второй Мiровой войны получило со стороны СССР надгосударственное управление, и предопределил послевоенный нейтральный статус Финляндии и её миролюбивую политику в отношении России.

С позиции теории войны по Клаузевицу никак не объяснить, почему, в интересах «государств» Румыния и Финляндия, им нужно было сначала воевать против СССР на стороне III Рейха, а затем на стороне СССР — против III Рейха.

Согласно К. Клаузевицу, одной из целей войны является отторжение территорий от государства-противника. Создание государства Финляндия, а затем создание других национальных государств на территории Российской Империи — есть акт отторжения территорий Российского государства. Но теория К. Клаузевица никак не объясняет,

- как без введения боевых действий было осуществлено поражение России и отторжение её земель,

- кто является субъектом агрессии против России,

- какими методами эта агрессия была осуществлена и

- кто воспользовался плодами поражения государства от этой агрессии.

С позиции теории войны по К. Клаузевицу невозможно объяснить не только природу войны, но и применение невоенных мер, которые сопровождают боевые действия, и которые, по сути, сами становятся боевыми действиями.

Поэтому по мере того, как невоенные методы стали всё сильнее и шире использоваться для достижения победы в собственно боевых действиях, стал вопрос о том, чтобы определить, что такое «война». Неспособность военных теоретиков оторваться от определения войны, данного К. Клаузевицем, породило появление различных терминов, применяемых в том или ином контексте: «торговая война», «культурная война», «сетецентрическая война», «преэмптивная война», «прокси-война», «гибридная война»…

Источник: Война, стр. 3-11