Формально жесткий китайский ответ на попытку руководства компании Nike сыграть в игру «пчелы против меда» не удивителен. Именно так, четко и бескомпромиссно, Пекин всегда реагировал на шаги, затрагивающие его право самолично определять политику страны, тем более внутреннюю.

Достаточно вспомнить, как осенью 2020 года из китайского торгового пространства буквально за сутки полностью пропал люксовый бренд одежды Burberry, сразу после того, как холдинг Вetter Cotton Initiative, в которую он входит, потребовал одно из двух: или прекратить практику нарушения гражданских прав уйгуров в СУАР или прекратить поставки на мировой рынок синьзянского хлопка, который конкретно BCI в своей продукции использовать отказывается.

В Вашингтоне даже чихнуть не успели, как лицо Burberry в Китае, актриса Чжоу Дунъюй, разорвала рекламный контракт и буквально за неделю продажи продукции этой марки в буквальном смысле остановились.

Другой вопрос, что должных выводов из произошедшего за Океаном никто не сделал, а безнаказанность всегда оборачивается эскалацией безответственности. Nike в историю с уйгурами влез не по причине какой-то именно к ним особенной любви. Да и вообще, заявление руководство компании ориентировало не на Китай, оно его делало исключительно для внутренней американской аудитории. Потому что там сейчас формируется очень другой мир, с иными ценностями и принципиально новыми поведенческими нормами.

В учебниках по маркетингу говорится – хочешь больше продавать, выделяйся. Так как все другие темы дистанцирования от конкурентов давно исчерпаны, в Америке сегодня активно используется популярная «гражданская» повестка. Сейчас там модно и полезно прикидываться не белыми.

Джессика Круг, активистка, преподающая историю афроамериканцев в Университете Джорджа Вашингтона, написала пост-разоблачение, в котором сообщила, что годами притворялась чернокожей. Потому что в новой Америке быть цветным выгодно. Во всех смыслах, включая юридический.

Например, если вы, будучи владельцем компании, докажете свое «цветное происхождение», то можете претендовать на получение помощи по программе штата Вашингтон «Деловые предприятия в неблагоприятном положении» (DBE), специально запущенной министерством транспорта США для облегчения компаниям, принадлежащим женщинам и нацменьшинствам, доступа к государственным контрактам.

Да и на бытовом уровне подобное встречается сплошь и рядом. Родни Бейкер, владелец сети казино в Канаде, и его русская жена Екатерина (по профессии актриса) на частном самолете прилетели в индейскую общину на Юконе и, выдав себя за сотрудников местного мотеля, без очереди привились от ковида вакциной «Модерна».

Так что Nike просто захотел относительно дешево выделиться, прогреметь в СМИ, чтобы о нем писали и говорили обозреватели и активисты, тем самым делая фактически бесплатную рекламу. А что там по этому поводу подумает какой-то Китай, их волновало мало. С каких это пор, безусловно, первая страна мира должна вообще переживать о чувствах «этих, всяких там».

Тут важно понимать, это не какие-то отдельные частные случаи, это массовая психология, широко популярная на всех уровнях американского общества. Вплоть до высшей государственной политики.

Выступая на первой большой пресс-конференции президент Джо Байден не просто нес полнейшую ахинею про цели и задачи Америки на ближайшее время, он прямо показал, что весь правящий американский истеблишмент вообще плохо понимает, в каком мире он в реальности живет.

Но его их не волнует. Они говорят только для самих себя, слушают только самих себя, и считают единственно правыми тоже только самих себя. В полном соответствии с поведением глухарей на току.

Разница оказалась лишь в том, что, вместо очередного публичного высказывания «глубокой озабоченности», китайские власти вдруг пошли на жесткое обострение. Ррррраз – и нету больше Nike в Китае. Заодно с шведской компанией H&M, которая шведская только по месту регистрации, а так подавляющее большинство ее бизнеса расположено в США.

Отсюда и ее заявление о намерении прекратить закупки хлопка из Синьцзян-Уйгурского автономного района. Думали, что прокатит, а то и преференций каких ценовых получить получится, но ставка не сыграла. В один момент все китайские поисковики полностью забыли, что H&M вообще когда-нибудь в КНР существовала. И магазины опустели, так как к ним больше не ходит такси, так как на электронных картах китайских навигаторов магазинов H&M тоже не стало. Вообще. Даже приложение компании с телефонов Xaiomi, Huawei и Vivo испарилось.

Тем самым Китай наглядно показал, что он не просто изменился, китайская геополитика осуществила качественный переход на принципиально новый уровень. От ранее традиционного «давайте не ссориться», к новой линии, озвученной главой МИД КНР Ван И на встрече с Сергеем Лавровым. Руководитель иностранных дел Китая выразился четко: прошли те времена, когда можно было свободно вмешиваться во внутренние дела Китая, фабрикуя ложь.

Отсюда вытекают два принципиальных момента.

Первый – войне между Китаем и США точно быть. Причем, вопрос, из вероятностно-теоретического, окончательно перешел в практическую временную плоскость. Это только кажется, что китайский рынок давал H&M всего каких-то 5,2% выручки, а для Nike это 6,1%. Дело гораздо глубже.

По совокупному объему продаж нынешний внутренний рынок Китая почти в три раза превосходит аналогичный показатель рынка США. А с учетом заявленных планов КПК по борьбе с бедностью и переселению 600 млн крестьян в города за 10 лет, которые, вероятнее всего, будут реализованы успешно, к 2030 году размер внутреннего рынка Поднебесной превзойдет американский раз в 7–8. Если американским компаниям на нем удержаться не получится, то, скажем, кроссовки модели Dunk SB Low Paris, по 34900 долларов за пару, «найку» останется пытаться как-то продавать где-нибудь в Африке. Со вполне понятными перспективами.

А просто так Китай американские капиталы на свой внутренний рынок не пустит. И уж точно не позволит им не подчиняться китайским нормам и правилам. Заставить его кардинально сменить политику можно лишь через смену руководства КНР на прозападное, для чего Вашингтону и требуется нанести Китаю стратегическое военное поражение.

Второй момент имеет самое непосредственное отношение к России. В первую очередь, он наглядно подтверждает безвозвратность времен какой бы то ни было российско-западной дружбы. А значит и бесполезность любых попыток ее как бы то ни было вернуть. Даже путем наших односторонних уступок. Вашингтон будет не только продолжать линию на стратегическую изоляцию Европы от России, но и всемерно ее усиливать.

На первый взгляд, это плохо, так как количество проблем в торговых отношениях с европейскими странами в ближайшее время увеличится. Но в то же время открывается возможность для реализации российской наступательной внешней политики по большинству ключевых для РФ вопросов.

Например, появляется смысл окончательно решить проблему Минских соглашений через официальное признание государственного статуса ЛДНР с последующим присоединением территории Республик к Российской Федерации, так сказать, «по крымской схеме». Шум это вызовет, безусловно, большой, однако нам он уже будет совершенно безразличен.

Зато на Донбассе тут же наступит мир. Потому что на обстрелы уже официально объявленной российской территории Киев не пойдет точно. Хорошо понимая, сколь легко уже российская армия способна его подобные действия решительно пресечь и буквально выжечь ту местность, откуда пойдут террористические атаки на российскую территорию.

Впрочем, тут дело даже не в самом Донбассе, а в возможности прямо показать «оппонентам» реальный размер цены, которую им за агрессивную русофобию, теперь предстоит реально платить.

Продемонстрировал «китайский хлопковый скандал» и другую перспективу – как Россия в новых условиях может возродить собственную легкую промышленность. В советские времена она формировала почти 7,5% ВВП, по итогам 2019 года ее доля в ВВП РФ составила всего 1,1% (!). Это даже без учета того факта, что размер экономики РФ в целом уступает аналогичному показателю СССР.

Конечно, тут можно сказать, что после 1991 года основные источники сырья, в частности, выращивания хлопка, остались за границей. И в переходный период, из-за утраты рынков сбыта, они сами сильно деградировали. В результате чего отрасль не просто свалилась в кризис, но и потом оказалась вынуждена конкурировать заведомо более сильными мировыми производителями, что на пользу ей не пошло. Однако сейчас перед Россией открывается неплохая перспектива эту отрасль серьезно возродить.

Дело в том, что для Китая хлопок и Синьцзян-Уйгурский автономный район чрезвычайно тесно связаны. Свыше 80% всего китайского хлопка производится в СУАР. В том числе и потому, что регион бедный и остро нуждающийся в развитии любых производств, но особых сырьевых запасов там нет, что не позволяет формировать промышленный кластер. А климатические условия очень подходят для массового выращивания как раз именно хлопка. Так что Китай хлопок в СУАР будет производить в любом случае. И он там получается дешевым. Что и подвигло западные бренды переходить на него в начале нулевых.

Сейчас, в связи с политически мотивированным отказом ведущих американских потребителей от китайского хлопкового сырья, мировые биржевые цены на хлопок, как считают отраслевые эксперты, вероятнее всего поднимутся на 18-20%. То есть уже в этом году следует ожидать роста цен на товары из хлопка, в первую очередь одежду, на 25-30%. И, видимо, с перспективой до 35% в следующем году.

Тем самым откроется довольно много периферийных рынков (от Африки и Азии до Южной и Центральной Америки), не способных позволить себе прежний объем потребления конечных товаров по таким высоким ценам. Их-то как раз и может заполнить Россия, опирающаяся на закупку дешевого китайского хлопка, в качестве сырья для возрождающегося собственного производства из него потребительских товаров.

Процесс, конечно, будет не быстрым. Восстановление отрасли сопряжено с техническим переоснащением существующих предприятий и строительством новых, но в любом случае следует понимать, что обозначившаяся перспектива - это не краткосрочная флуктуация биржевых котировок, а начало масштабного долгосрочного тренда преобразования всего мирового рынка.

К тому же надо понимать, что если формирующуюся нишу не займем мы, то ее под себя в конечном итоге подомнет Турция или Малайзия. Но почему Россия с подобным должна соглашаться? «Китайский хлопковый скандал» открывает перспективы, которыми мы просто обязаны воспользоваться.

Источник: Институт РУССТРАТ