Интервью Институту Русских стратегий известного немецкого эксперта в области внешней политики Германии и международных отношений Александра Рара:

- Господин Рар, фактически мы наблюдаем санкционную войну Соединённых Штатов против Германии и Евросоюза вокруг газопровода «Северный поток – 2». ЕС, и, прежде всего, Германия оказались в позиции России под санкциями США. Связано ли это обострение с драматургией президентской гонки в США или причины глубже?

- Я думаю, что тут причин гораздо больше, нежели борьба за «Северный поток – 2». На мой взгляд, санкции, которые США ввели против России и вводят против Европейского союза, связаны, прежде всего, с глобальным противостоянием.

Американцы хотят остаться единственным мировым гегемоном, единственной великой державой и не дать другим полюсам, другим державам укрепить себя на глобальной арене. И они делают всё, чтобы снизить и разрушить экономические возможности всех, кого считают своими конкурентами и противниками.

Главными соперниками в этом противостоянии они видят Китай и Россию. В меньшей степени, но, тем не менее, в их число вошёл и Евросоюз. Дружескими назвать взаимоотношения США и Евросоюза сегодня назвать никоим образом нельзя.

С Европейским Союзом у США - действительно проблема. Европа пытается соперничать с Америкой и эмансипировать себя от политики США, не следовать 100%-му американскому курсу. Это касается не только «Северного потока – 2», но и военных вопросов.

Можно чётко указать на то, что, с моей точки зрения, антиевропейские санкции американцы ввели, чтобы подвергнуть Европейский Союз и Германию, как экономического лидера ЕС, показательной порке. Они хотят продемонстрировать, что не боятся наказать немцев, своих главных союзников в Евросоюзе, за непослушание. За то, что Германия по-прежнему тесно сотрудничает и хочет дальше продолжать тесно работать с Россией, которую американцы обозначили как главного соперника наряду с Китаем.

- Насколько уместно предположение, что антивирусные мероприятия, которые нанесли удар по экономике, заставили Евросоюз выбирать между своими прагматическими интересами, несомненно связанными с «Северным потоком-2» и политическими химерами, навязанными Соединёнными Штатами?

- Евросоюз теперь уже открыто огрызнулся. Но огрызнуться-то он огрызнулся, а в то же время в экономическом плане инструментов для такого сопротивления у Европейского союза нет.

Стратегический американский подход заключается в том, чтобы быть иметь военное превосходство во всем мире. Для этого Америка должна повсюду фиксировать своё присутствие: на постсоветском пространстве через Украину и Грузию, также у США очень сильные позиции на китайской периферии - в Японии в Южной Корее. В военном плане противостоять американской военной мощи способны единицы. Возможности европейцев дать США адекватный ответ абсолютно ограничены.

Европейцы должны задать себе вопрос: а могут ли они дальше существовать в 21 веке, оставаясь абсолютно беззащитными от США, которые продолжают навязывать Европе свою волю, наказывать и бить непокорных.

Это - вопрос, который европейцы должны согласовать между собой. Здесь обозначается проблема. Из общего хора недовольных выбиваются те, кто, возможно, в силу своего менталитета, готовы жить под доктриной Трампа. Это – поляки, прибалты и румыны. В какой-то мере – и англичане. Европа не может говорить в один голос.

Вы спросили про КОВИД. Я думаю, что на эту тему говорить ещё рано. Я полагаю, что кризис коронавируса будет способствовать изменениям глобального масштаба. Но перспектива этих изменений пока не видна. Сейчас мы проходим только первую фазу. Это борьба с самой эпидемией, попытка ее остановить и спасать жизнь людей, восстанавливать здравоохранительные и экономические системы во всем мире.

У Европы это получается, у Америки – пока нет. Но все равно США из-за этого в военном плане особенно не ослабеют. Теперь мы выходим во вторую фазу. Это - экономические и социальные потрясения как последствия коронавирусного кризиса.

Каким будет глобальный масштаб этих последствий, как это скажется на системе международных экономических отношений, чем обернётся массовое обеднение, рост безработицы, банкротство предприятий, протестное движение, расколы в общественных системах, в особенности – в США, насколько это будет расшатывать остальной мир – на эту тему сейчас можно только спекулировать.

Я думаю, что к концу этого года картина прояснится. Мы сможем увидеть, какие страны усилят, а какие – ослабят своё влияние. Но я уверен в том, что Китай свои позиции усилит. Америка может сильно проиграть. Вы упомянули предстоящие президентские выборы в США. Они будут самыми грязными за всю историю.

Весь американский истеблишмент или «глубинное государство» будет делать все, чтобы Трамп проиграл, пресса будет против него, а значительная часть американского населения, простых людей, будет за него, потому что считают его своим. Последствия этой избирательной кампании могут сказаться на стабильности в других странах, особенно – могут потрясти и ослабить союзников США в Европе. Этот фактор необходимо учитывать, если говорить о глобальной стабильности в конце 2020 года.

- Насколько, с Вашей точки зрения, для единства Евросоюза критичен фактор «Бережливой четвёрки» (Sparsames Vier) – Австрии, Нидерландов, Швеции и Дании, которые воспротивились оплачивать чужие долги при формировании ЕС бюджета восстановления европейской экономики? В частности, уже началась дискуссия о перспективе «Нексита» - выхода Нидерландов из ЕС.

- Пока этот вопрос всерьёз не обсуждается, и выводы делать слишком рано. Но очевидно, что Евросоюз сейчас на перепутье. Жители Европы открыто об этом не говорят, но все быстро поняли, что политика, которую мы наблюдали в марте-апреле с началом коронавируса, когда каждое государство спасало только себя, закрыло границы и отделилось от своих соседей, сосредоточилось на решении собственных проблем, эта тенденция продолжилась бы и сейчас, если бы не было мощного рывка, который сделали [Президент Франции] Эммануэль Макрон и [Канцлер Германии] Ангела Меркель. Они собрали лидеров всех стран ЕС в Брюсселе и объявили, что нужно создавать общую финансовую систему для всего Европейского союза, чтобы те страны, у кого есть финансовые возможности, спасали тех, у кого денег нет.

Баснословная сумма в размере 750 миллиардов евро, а в ближайшие годы – более 4,3 триллиона, будет тратиться на оздоровление и восстановление экономики Евросоюза. Конечно, эта сумма просто ужасает. Эти деньги можно было напечатать или собрать с населения, изъять из бюджетов государств.

Но Евросоюз впервые делает это путём заимствования, входит в громадные долги и нарушает все свои прежние принципы, согласно которым ЕС должен обращаться со своими финансами бережно.

Пока Европейский Союз за отсутствием своего министра финансов, получал деньги только от национальных государств, причем по меркам строжайшей отчётности. Сейчас Евросоюз получил возможность эти деньги распределять и решать, на какие нужды их расходовать, не имея на это, как мне кажется, демократической легитимности от населения Европы.

Поэтому впереди нас ждёт, можно сказать более простым языком, «куча баталий» между организациями, государствами, нациями и политиками за распределение этих громадных средств. Личные аппетиты вырастут у всех, каждый будет говорить, что дал больше, чем другой.

Я думаю, что это может привести к ухудшению атмосферы и повредить солидарности внутри Европейского союза. Его целью было создать политический союз и пойти дальше, нежели чем только получить экономический блок, к развитию идеи Соединенных Штатов Европы. Теперь эта задача представляется невыполнимой. Теперь эта идея похоронена (или трудно реализуема).

- Окончательно ли?

- Коронавирус усилил распад Евросоюза по политической линии. Но, с другой стороны, в Европейском союзе звучит много голосов, в первую очередь – Макрона и Меркель, которые утверждают, что создание общего бюджета Евросоюза, расходование средств на помощь слабым – это революционный шаг к спасению политического союза Европы.

И они провозглашают с большим оптимизмом, что, если бы не был предпринят такой радикальный шаг, то единая Европа бы развалилась. А так мы спасли и будем воскрешать и укреплять европейский союз. Будет ли это шагом к новой европейской солидарности - ответ на этот вопрос мы получим не ранее, чем в следующем году.

Источник: russtrat.ru